Пацанами мы время не торопили — учились себе, периодически ходили влюблёнными, вовсю занимались спортом, и казалось, что так будет продолжаться вечно. Но последний звонок прозвенел и для нас. Увы, окончания моего детства не дождался отец, который, так и не оправившись от ранения и болезней, умер за два года до этого. И было ему в ту пору пятьдесят три года. В ту пору в школах ввели дополнительный год обучения, и многие ребята после девятого класса уходили в вечернюю школу, где десятилетка оставалась. Хотел так же поступить и я, торжественно заявив матери, что чем быстрее отучусь,тем быстрее смогу пойти работать, мол, трудно ей будет учить двоих (сестра уже была студенткой университета). Но мама стала насмерть — отец хотел, чтобы вы оба получили высшее образование. Так пришла и моя пора студенчества. Протекала она в медицинском институте, в Горьком. Первые три года зубрёжки ею и запомнились, и ещё абсолютной растерянностью — а кем я хочу стать. Да, да, меня не привлекала ни одна врачебная специальность, и приходила в голову мысль бросить этот мед, пока не поздно. Но было стыдно перед матерью, которая постоянно высылала деньги из своей небольшой зарплаты, а стипендия была маленькая, чтобы быть независимым. В общем, я, конечно же, институт не бросил, со специальностью определиться помог случай (но это отдельная история) и сумел отказаться от денежной поддержки из дома — стал подрабатывать по вечерам, чем приходилось тогда заниматься очень многим из представителей моего поколения. Вот тогда и появилось стремление скорее стать взрослыми, самостоятельными и по-настоящему включиться в жизнь страны, которой для залечивания ран войны требовалось усилие каждого. И ведь понимали это мы, вчерашние школьники, хоть и не бросались высокими словами. Мы учились.